Гийом Аполлинер - Мост Мирабо [билингва]
* * * (Спускалась ты к воде прозрачной…)
Спускалась ты к воде прозрачнойА я тонул в твоих глазахСолдат проходит ОтвернуласьСломала веточку Нагнулась
Качаешься в полночных волнахОгонь цвет сердца моегоПодобье гребешка морскогоВ воде тебя укрывшей снова
* * * (Ô ma jeunesse abandonnée…)
Ô ma jeunesse abandonnéeComme une guirlande fanéeVoici que s'en vient la saisonEt des dédains et du soupçon
Le paysage est fait de toilesIl coule un faux fleuve de sangEt sous l'arbre fleuri d'étoilesUn clown est i'unique passant
Un froid rayon poudroie et joueSur les décors et sur ta joueUn coup de revolver un criDans l'ombre un portrait a souri
La vitre du cadre est briséeUn air qu'on ne peut définirHésite entre son et penséeEntre avenir et souvenir
Ô ma jeunesse abandonnéeComme une guirlande fanéeVoici que s'en vient la saisonDes regrets et de la raison
* * * (Моя покинутая юность…)
Моя покинутая юностьВенком увядшим обернуласьВот и пришла пора опятьПодозревать и презирать
На заднике пейзаж далекийФальшивой кровью залит холстПаяц проходит одинокийПод деревом с цветами звезд
Луч лег на сцену пыльной точкойС твоей заигрывая щечкойГрохочет выстрел крик в ответВ тени осклабился портрет
Стекло разбито в старой рамеИ воздух еле ощутимДрожит меж мыслью и словамиМежду грядущим и былым
Моя покинутая юностьВенком увядшим обернуласьВот и пришла пора опятьИ сожалеть и прозревать
CALLIGRAMMES
Poèmes de la paix et de la guerre 1913–1916
КАЛЛИГРАММЫ
Стихотворения мира и войны 1913-1916
(1918)
Lundi rue Christine
La mére de la concierge et la concierge laisseront tout passerSi tu es un homme tu m'accompagneras ce soirIl suffirait qu'un type maintînt la porte cochèrePendant que l'autre monterait
Trois becs de gaz allumésLa patronne est poitrinaireQuand tu auras fini nous jouerons une partie de jacquetUn chef d'orchestre qui a mal à la gorgeQuand tu viendras à Tunis je te ferai fumer du kief
Ça a l'air de rimer
Des piles de soucoupes des fleurs un calendrierPim pam pimJe dois fiche près de 300 francs à ma probloqueJe préférerais me couper le parfaitement que de les lui donner
Je partirai à 20 h. 27Six glaces s'y dévisagent toujoursJe crois que nous allons nous embrouiller encore davantage
Cher monsieurVous êtes un mec à la mie de painCette dame a le nez comme un ver solitaireLouise a oublié sa fourrureMoi je n'ai pas de fourrure et je n'ai pas froid
Le Danois fume sa cigarette en consultant l'horaireLe chat noir traverse la brasserie
Ces crêpes étaient exquisesLa fontaine couleRobe noire comme ses onglesC'est complètement impossibleVoici monsieurLa bague en malachiteLe sol est semé de sciureAlors c'est vraiLa serveuse rousse a été enlevée par un libraire
Un journaliste que je connais d'ailleurs très vaguement
Écoute Jacques c'est très sérieux ce que je vais te dire
Compagnie de navigation mixte
Il me dit monsieur voulez-vous voir ce que je peux faire d'eaux-fortes et de tableauxJe n'ai qu'une petite bonne
Après déjeuner café du Luxembourg
Une fois là il me présente un gros bonhommeQui me ditÉcoutez c'est charmantA Smyrne à Naples en TunisieMais nom de Dieu où est-ceLa dernière fois que j'ai été en ChineC'est il у a huit ou neuf ansL'Honneur tient souvent à l'heure que marque la pendule
La quinte major
Понедельник улица Кристины
Ни консьержка ни мать ее ничего не заметятБудь со мной этим вечером если ты мужчинаНа стреме хватит и одногоПока второй заберется
Зажжены три газовых фонаряУ хозяйки туберкулезКончишь с делами перекинемся в костиИ вот дирижер который с ангинойПриедешь в Тунис[57] научу как курить гашиш
Вроде так
Стопка блюдец цветы календарьБом бум бамЭта грымза требует триста франковЯ бы лучше зарезался чем отдавать
Поезд в 20 часов 27 минутШесть зеркал друг на друга глядят в упорЭтак мы еще больше собьемся с толку
Дорогой мойВы просто ничтожествоНос у этой особы длинней солитераЛуиза оставила шубкуЯ же хоть и без шубки но не мерзлячка
Датчанин глядит в расписанье пуская колечки дымаПивную пересекает черный котяра
Блины удалисьЖурчит водаПлатье черное цвета ее ногтейА вот это исключеноПожалуйста сударьМалахитовый перстеньПол посыпан опилкамиНу конечноРыженькую официантку умыкнул книготорговец
Один журналист кажется мы с ним знакомы
Жак послушай-ка все что скажу это очень серьезно
Мореходная компания смешанного типа
Сударь он мне говорит не хотите ли посмотреть на мои офорты и живописьУ меня всего лишь одна служанка
Утром в кафе Люксембург
Он тут же представил мне толстого малогоА тот говоритВы слышите что за прелестьСмирна Неаполь ТунисДа где ж это черт подериВ последний раз что я был в КитаеЛет восемь назад или девятьЧесть достаточно часто зависит от часа обозначенного на часах
Ваши биты
Un fantôme de nuées
Comme c'était la veille du quatorze juilletVers les quatre heures de l'après-midiJe descendis dans la rue pour aller voir les saltimbanques
Ces gens qui font des tours en plein airCommencent à être rares à ParisDans ma jeunesse on en voyait beaucoup plus qu'aujourd'huiIls s'en sont allés presque tous en province
Je pris le boulevard Saint-GermainEt sur une petite place située entre Saint-Germain-des-Prés et la statue de DantonJe rencontrai les saltimbanques
La foule les entourait muette et résignée à attendreJe me fis une place dans ce cercle afin de tout voirPoids formidablesVilles de Belgique soulevées à bras tendu par un ouvrier russe de LongwyHaltères noirs et creux qui ont pour tige un fleuve figéDoigts roulant une cigarette amère et délicieuse comme la vie
De nombreux tapis sales couvraient le solTapis qui ont des plis qu'on ne défera pasTapis qui sont presque entièrement couleur de la poussièreEt оù quelques taches jaunes ou vertes ont persistéComme un air de musique qui vous poursuit
Vois-tu le personnage maigre et sauvageLa cendre de ses pères lui sortait en barbe grisonnanteIl portait ainsi toute son hérédité au visageIl semblait rêver à l'avenirEn tournant machinalement un orgue de BarbarieDont la lente voix se lamentait merveilleusementLes glouglous les couacs et les sourds gémissements
Les saltimbanques ne bougeaient pasLe plus vieux avait un maillot couleur de ce rose violâtre qu'ont aux joues certaines jeunes filles fraîches mais près de la mort
Ce rose-là se niche surtout dans les plis qui entourent souvent leur boucheOu près des narinesC'est un rose plein de traîtrise
Cet homme portait-il ainsi sur le dosLa teinte ignoble de ses poumons
Les bras les bras partout montaient la garde
Le second saltimbanqueN'était vêtu que de son ombreJe le regardai longtempsSon visage m'échappe entièrementC'est un homme sans tête
Un autre enfin avait l'air d'un voyouD'un apache bon et crapule à la foisAvec son pantalon bouffant et les accroche-chaussettesN'aurait-il pas eu l'apparence d'un maquereau à sa toilette
La musique se tut et ce furent des pourparlers avec le publicQui sou à sou jeta sur le tapis la somme de deux francs cinquanteAu lieu des trois francs que le vieux avait fixes comme prix des tours
Mais quand il fut clair que personne ne donnerait plus rienOn se décida à commencer la séanceDe dessous l'orgue sortit un tout petit saltimbanque habillé de rose pulmonaireAvec de la fourrure aux poignets et aux chevillesIl poussait des cris brefsEt saluait en écartant gentiment les avant-brasMains ouvertes
Une jambe en arrière prête à la génuflexionIl salua ainsi aux quatre points cardinauxEt quand il marcha sur une bouleSon corps mince devint une musique si délicate que nul parmi les spectateurs n'y fut insensibleUn petit esprit sans aucune humanitéPensa chacunEt cette musique des formesDétruisit celle de l'orgue mécaniqueQue moulait l'homme au visage couvert d'ancêtres
Le petit saltimbanque fit la roueAvec tant d'harmonieQue l'orgue cessa de jouerEt que l'organiste se cacha le visage dans les mainsAux doigts semblables aux descendants de son destinFoetus minuscules qui lui sortaient de la barbeNouveaux cris de Peau-RougeMusique angélique des arbresDisparition de l'enfant
Les saltimbanques soulevèrent les gros haltères à bout de brasIls jonglèrent avec les poids
Mais chaque spectateur cherchait en soi l'enfant miraculeuxSiècle ô siècle des nuages
Облачное видение
Помнится накануне четырнадцатого июляВо второй половине дня часам к четырем поближеЯ из дому вышел в надежде увидеть уличных акробатов
Смуглолицые от работы на свежем воздухеОни попадаются ныне куда как режеЧем когда-то в дни моей юности в прежнем ПарижеТеперь почти все они бродят где-то в провинции
Я прошел до конца бульвар Сен-ЖерменИ на маленькой площади между церковью Сен-Жермен-де-Пре и памятником ДантонуЯ увидел уличных акробатов
Толпа молчаливо стояла и безропотно выжидалаЯ нашел местечко откуда было все видноДве огромные тяжестиКак бельгийские города которые русский рабочий из Лонгви приподнял над головойДве черные полые гири соединенные неподвижной рекойПальцы скатывающие сигарету что как жизнь и горька и сладка
Засаленные коврики лежали на мостовой в беспорядкеКоврики чьи складки уже не разгладитьКоврики все сплошь цвета пылиНа которых застыли грязные желто-зеленые пятнаКак мотив неотвязный
Погляди-ка на этого типа он выглядит жалко и дикоПепел предков покрыл его бороду пробивающейся сединойИ в чертах вся наследственность явлена как уликаОн застыл он о будущем грезит наивноМашинально вращая шарманку что дивноИ неспешно бормочет и глухо вздыхает пороюИ захлебывается поддельной слезою
Акробаты не шевелилисьНа старшем было трико надето того розовато-лилового цвета который на щечках юницы свидетельствует о скорой чахотке
Это цвет который таится в складках ртаИли возле ноздрейЭто цвет измены
У человека в трико на спине проступалГнусный цвет его легких лилов и ал
Руки руки повсюду несли караул
А второй акробатТолько тенью своей был прикрытЯ глядел на него опять и опятьНо лица его так и не смог увидатьПотому что был он без головы
Ну а третий с видом головорезаХулигана и негодяяВ пышных штанах и носках на резинках по всем приметамНапоминал сутенера за своим туалетом
Шарманка умолкла и началась перебранкаПоскольку на коврик из публики бросили только два франка да несколько суХотя оговорено было что их выступление стоит три франка
Когда же стало понятно что больше никто ничего на коврик не кинетСтарший решил начать представлениеИз-под шарманки вынырнул мальчик крошечный акробат одетый в трико все того же розоватого легочного цветаС меховой опушкой на запястьях и лодыжкахОн приветствовал публику резкими крикамиБесподобно взмахивая рукамиСловно всех был готов заключить в объятья
Потом он отставил ногу назад и преклонил коленоИ четырежды всем поклонилсяА когда он поднялся на шарЕго тонкое тело превратилось в мотив столь нежный что в толпе не осталось ни одной души равнодушнойВот маленький дух вне плотиПодумал каждыйИ эта музыка пластикиЗаглушила фальшивые лязги шарманкиКоторые множил и множил субъект с лицом усеянным пеплом предков
А мальчик стал кувыркатьсяДа так изящноЧто шарманка совсем умолклаИ шарманщик спрятал лицо в ладоняхИ пальцы его превратились в его потомковВ завязь в зародышей из его бороды растущихНовый крик алокожегоАнгельский хор деревьевИсчезновение ребенка
А бродячие акробаты над головами гири крутилиСловно из ваты гири их были
Но зрители их застыли и каждый искал в душе у себя ребенкаО эпоха о век облаков
Il pleut
